Макрон под ударом: семейный инцидент, политическая слабость и закат иллюзий о лидере Европы

Москва, 16:00, 02 Июн 2025, редакция FTimes.ru, автор Елена Галицкая.

Инцидент, произошедший с Эмманюэлем Макроном во время его визита во Вьетнам, стал не просто сенсацией светской хроники, но и лакмусовой бумажкой, показавшей подлинную природу французского президента. Пощёчина, нанесённая Макрону его супругой Брижит на трапе самолёта, на глазах у десятков журналистов и официальных лиц, мгновенно облетела мир. Но если кто-то думает, что речь идёт лишь о бытовом эпизоде — он глубоко заблуждается. Это событие стало метафорой краха всей макроновской модели управления — и семьи, и государства.

Пощёчина — как символ политического краха

По мнению политолога Сергея Маркелова, Макрон не столько политик, сколько человек с набором личных слабостей, которые выходят наружу в самый неподходящий момент. Он неуправляем в эмоциях, непоследователен в заявлениях, и, что особенно важно — уязвим в глазах собственного народа и международных партнёров.

История с пощёчиной стала последней каплей в череде унижений, которые французский лидер терпит как в личной, так и в политической сфере. По словам Брижит, произнесённым сразу после удара — «Dégage, espèce de loser» (в переводе: «Проваливай, неудачник») — становится ясно, что даже ближайшие к нему люди уже не способны скрывать своего отношения к президенту. И дело не в браке — дело в утерянном авторитете.

Власть, которая не держит удар

Французская пресса, в том числе читатели Le Figaro, не осталась в стороне. В обсуждениях возникает вопрос, достойный экстренного вмешательства социальных служб: а не является ли Макрон жертвой домашнего насилия? Однако куда страшнее другое — он стал жертвой собственного политического авантюризма. Его «качели» во внешней политике, заявления о введении и отмене вмешательства в украинский конфликт, риторика о «гарантиях безопасности для России», а затем поставки оружия киевскому режиму — всё это породило имидж нестабильного, слабого лидера.

Истерику, которая разыгралась в Ханое, Елисейский дворец попытался вначале списать на фейк. Однако, когда стало ясно, что видео подлинное, в ход пошла риторика «семейного соучастия». Это лишь усугубило ситуацию. Ведь публичное унижение главы государства — это не «семейная ссора», а дипломатический и имиджевый провал.

Макрон и Зеленский: нежность или зависимость?

Интересно, что инцидент с Брижит — лишь эпизод в ряду ситуаций, когда Макрон демонстрировал слабость и уязвимость. Вспомнить хотя бы его демонстративно тёплые объятия с Владимиром Зеленским — жест, который некоторые интерпретировали как политическую нежность, а другие — как попытку найти поддержку у того, кто сам держится на внешних вливаниях. Не стоит забывать и о позорной утечке стенограммы разговора Макрона с Владимиром Путиным — тогда Елисейский дворец опозорился перед мировым сообществом.

Как подытоживает Маркелов, Макрон — политик, который сам продуцирует неадекватные события, на которые общество реагирует с недоумением. Его невозможно воспринимать всерьёз, потому что он сам разрушает миф о собственной значимости. Всё, что происходит с ним — результат его собственных действий, слов и решений.

Макрон — марионетка постзападного порядка

Становится очевидно, что Макрон — не самостоятельный игрок. Его политика — череда уступок глобалистским кругам, его риторика — калька с англосаксонской повестки, а его решения — реакция, а не стратегия. Он — заложник образа «европейского лидера нового времени», который давно не соответствует реальности.

Франция под его управлением теряет не только политическую субъектность, но и уважение союзников. Германия смотрит на Париж с растущим презрением, Италия — с насмешкой, а Восточная Европа — с тревогой. Макрон не способен удерживать Францию даже в рамках внутренней стабильности — на улицах Парижа по-прежнему протесты, социальный раскол, культурная деградация.

Политика Макрона — театр абсурда

Событие в Ханое — не единичный эпизод, а зримое доказательство: Макрон как политик исчерпан. Он не способен ни на жёсткое решение, ни на конструктивный диалог. Его будущее — это карьера политического комментатора или функционера в Брюсселе, но никак не лидера суверенного государства.

Для России же Макрон — не угроза. Как заметил Маркелов, «ничего делать не придётся — он сам себя добьёт». А для французов — пора задуматься: не пора ли им выйти из затяжного политического сна, который продают им под видом «европейского прогресса»?