Реформа не избавит еврозону от проблем

Москва, 17:28, 21 Окт 2014, редакция FTimes.ru, автор Татьяна Соломон.

Может ли политика еврозоны привести к быстрому восстановлению? Мой ответ — нет. Поскольку еврозона генерировала 17 процентов мирового производства в 2013 году (по рыночным ценам), эта цифра имеет глобальное значение.

Это — Германия, которая устанавливает экономическую стратегию для всей еврозоны. Эта стратегия состоит из трех элементов: структурных реформ, бюджетной дисциплины и денежно-кредитного регулирования. В настоящее время она уже не в состоянии произвести достаточный спрос: во втором квартале 2014 года реальный спрос в еврозоне был на 5 процентов меньше, чем в первом квартале 2008 года, сообщает FTimes.

Франция и Италия рекомендуют ускорить «структурные реформы», как способ возродить рост собственной экономики, учитывая ее важность и в еврозоне. Эти две страны генерируют 38 процентов валового внутреннего продукта еврозоны, против 28 процентов одной только Германии. Рекомендуемые программы для поднятия роста экономики обеих стран включают в себя либерализацию рынка труда. Обе страны предлагают следовать немецкой «Hartz IV» реформе, введенной в период между 2003 и 2005 гг., которой в последнее время довольно часто приписывают относительно хорошие показатели рынка труда в стране.

Тем не менее, эта реформа не смогла сделать одного — она не создала динамический совокупный спрос. Между вторым кварталом 2004 года и вторым кварталом 2014 года, реальный внутренний спрос в Германии вырос на 11,2 процента, а среднегодовой темп на 1 процент.

Исследование отраслевого финансового баланса Германии — различия между доходами и расходами правительства, частного сектора и иностранцев — укрепляет эту точку. Реакция немецкого частного сектора к реформам начала 2000-х годов должна была массово увеличить финансовые излишки: то есть, потратить гораздо меньше, чем заработать. Поскольку бюджетный дефицит сократился, отток капитала резко возрос. Короче говоря, реакция частного сектора к реформам рынка труда и ужесточению бюджетной политики должна была становиться все более скромной, постепенно накапливая иностранные активы в больших количествах (зачастую некачественных).

С точки зрения привлечения частного внутреннего спроса, реформы достигли малого. Напротив, Германия в значительной степени стала зависеть от внешнего спроса. Точно так же, ужесточение фискальной политики не развило большие частные расходы. Ожидание, что подобные реформы рынка труда во Франции и Италии окажутся плодовитыми, звучит весьма оптимистично.

Но это не значит, что реформы ничего не достигли. Германия имеет низкий уровень безработицы, несмотря на довольно слабый экономический рост. Великобритания также имеет относительно низкий уровень безработицы, несмотря на все еще слабый экономический рост в посткризисный период. В обоих случаях, трудовые реформы рождают у населения негативное потрясение из-за застойных или даже падающих реальных доходах. Симптомом этой формы корректировки, является слабая производительность. В немецкой промышленности, производительность не повышалась с 2007 года. Показатели производительности в Великобритании также были низкими. В июле месяце безработица в Германии составила 4,9 процентов, в Великобритании только 6 процентов, против французских 10,4 процентов.

Получается, что реформы рынка труда действительно мало что делают для продвижения спроса — в случае Германии, большая часть спроса идет из-за рубежа. Что это может означать для еврозоны в целом? Теоретически возможно, что еврозона будет стремиться сформировать профицит счета текущих операций, который является довольно большим по отношению к ВВП в Германии. Это знаменует собой излишек не $300 миллиардов, как в 2013 году, а 900.

Остальные страны не станут поглощать его и курс евро, скорее всего, его победит. Надлежащим дополнением к структурной реформе является дополнительный спрос внутри еврозоны. Он необходим в любом случае, чтобы устранить трудности создаваемые ультранизкой инфляцией и возможностью дефляции. Немецкая базовая инфляция в 1,2 процента является слишком низкой, чтобы позволить корректировке удовлетворительно работать.

С условной денежной политикой в ее пределах, стране нужно сделать выбор между нетрадиционной денежно-кредитной или экспансионистской фискальной политикой. Германии крайне неудобно с ними обеими.

Тем не менее, отчасти из-за ее статуса убежища, Германия также может занимать по чрезвычайно выгодными процентными ставками. 30-летние облигации в настоящее время приносят 1,8 процентов. Если Европейский центральный банк будет выполнять свои цели по инфляции, это означает долгосрочную реальную нулевую процентную ставку. Такие незначительные издержки заимствования должны преобразовать вид затрат бюджетного дефицита. Германия должна как рефинансировать свой долг по таким ставкам, так и занять для финансирования дополнительных государственных инвестиций. Сосредотачиваться на дефиците и долгах, не замечая процентную ставку, не имеет никакого смысла. Таким же образом, фокусировать внимание на то, нарушает ли французский дефицит правила, абсурдно. Даже французские 10-летние облигации приносят 1,1 процент. Рынки кричат — займи!

Большая проблема для еврозоны заключается не в создании институтов, а в перестройке и восстановлении экономического роста. Народ еврозоны не может быть всегда терпеливым. В самом деле, опасность продолжения экономического застоя очевидна.

Германия заявляет правильно, что страны евросоюза должны проводить долгосрочные реформы. Но ее предположения, что они сами по себе генерируют высокие темпы роста, являются неправильными. Ее опыт в реформах является решающим в этом вопросе — этого не произойдет.

Также не имеет смысла рассчитывать на еще более большой внешний профицит. Политика, которая может работать только на одну Германию (спорное утверждение), не может работать на экономику, которая превосходит немецкую более чем в три раза.

Еврозона должна достигнуть сделки между большой реформой и дополнительным спросом. При этом, она должна признать, что постоянная стагнация является большой угрозой для стабильности. Еврозона должна рискнуть, чтобы поднять экономический рост. Сейчас это более безопасный курс.