Разгул преступности в Улан-Удэ после амнистии 1953 года
Москва, 08:15, 16 Июн 2019, редакция FTimes.ru, автор Юлия Савельева.
После смерти И. В Сталина, о которой было объявлено 6 марта 1953 года, в Советском Союзе началась новая эпоха так называемой «хрущевской оттепели». Длилась она с середины 50-х по середину 60-х годов и ознаменовалась разоблачением культа личности «отца народов», осуждением тоталитарного режима и его репрессивной политики.
Первым шагом к «новому курсу» страны стала массовая реабилитация жертв репрессий, благодаря которой к 1956 году на свободе оказалось не менее 16 тысяч осужденных. Но вместе с амнистированными невинными жертвами из тюремных застенков в 1953 году вышли и откровенные рецидивисты, срок ограничения свободы которых по каким-либо причинам был меньше пяти лет.
Инициатором правительственного Указа был министр МВД СССР Лаврентий Павлович Берия (что, кстати, не помогло ему избежать расстрела в конце того же года по обвинению во вредительской деятельности). Документ был подписа председателем Президиума Верховного Совета СССР.
К чему привел Указ Берии
Последствия безразборного освобождения осужденных были плачевными, особенно для Улан-Удэ, столицы Бурят-Монгольской советской республики, ставшей перевалочным пунктом для рецидивистов по пути следования из мест заключения. Попавшие под амнистию воры, убийцы и мошенники устроили страшный беспредел в этом городе, резко подняв в нем показатель преступности в несколько раз.
Самые опасные преступники содержались в монгольских лагерях (на территории современного северного Китая), поэтому, выйдя на свободу они оседали в столице нынешней Республики Бурятии, так и не добравшись до места назначения. О том, какой разгул устроили тысячи освобожденных преступных элементов из лагерей от Магадана и Колымы до монгольских колоний, вспоминает Надежда Николаевна Куршева, заслуженный юрист России.
Буквально с самых первых дней после освобождения, начиная с весны и летом 1953 года, уверовавшие в свою безнаказанность рецидивисты и убийцы начали неукротимый разгул в столице Бурят-Монгольской ССР. Они били стекла витрин магазинов, вынося оттуда все продукты. Те, кто оказывал хоть какое-нибудь сопротивление, были «приговорены преступниками к смертной казни без суда и следствия». Любимым их развлечением стало «посещение» фабричных и заводских женских общежитий, жертвы подвергались жестокому насилию.
Грабежи и убийства в ночное время стали обычным делом, поэтому горожане старались не показываться на улицах, как только начинало темнеть. Министерство юстиции (в котором и работала свидетельница событий Куршева) превратилось в баррикаду, где мешками, набитыми песком, были завалены окна на первом этаже. К тому же здание круглосуточно охранялось вооруженным патрулем. Положение заставило власти перевести государственные учреждения на казарменное положение.
Как справились с бандитизмом
Пресечь разгулявшийся в Улан-Удэ бандитизм мешало действующее на тот момент постановление, запрещавшее применять к преступникам смертную казнь. Но силами одной милиции справиться с возросшей преступностью было невозможно. Поэтому власти, ссылаясь на особые обстоятельства, с 22:00 до 06:00 ввели в городе комендантский час, после чего туда были переброшены дополнительные воинские подразделения.
Усмирить бандитов помогли только жесткие меры, позволяющие расстреливать любого, кто нарушил комендантский режим. В связи с этими обстоятельствами правительству пришлось пересмотреть некоторые законы. Амнистии больше не подлежали злостные преступники, а уже через год за умышленное убийство была восстановлена статья, предусматривающая расстрел.
