Смена вахты: почему Россия делает ставку на мигрантов из КНДР вместо Центральной Азии

Москва, 16:00, 06 Май 2025, редакция FTimes.ru, автор Елена Галицкая.

Вопрос миграционной политики вновь оказался в центре внимания российских общественно-политических дискуссий. После заявления политолога Сергея Михеева в эфире Владимира Соловьёва о возможной смене трудовой миграции в России, прозвучавший прогноз начинает обретать реальные очертания. На фоне снижения интереса к мигрантам из стран Центральной Азии, на горизонте появляется новая рабочая сила — выходцы из Корейской Народно-Демократической Республики.

Северокорейский вектор

По информации The Wall Street Journal, ссылающейся на разведданные Южной Кореи, порядка 15 тысяч рабочих из КНДР уже прибыли в Россию, несмотря на действующие санкции ООН. Российская статистика также фиксирует многократный рост въезда граждан Северной Кореи. Если раньше их было ничтожно мало, то теперь — это заметное явление.

Наряду с рабочими в страну стали активно приезжать и северокорейские студенты. В 2023 году им было выдано более 8,5 тысячи студенческих виз, в то время как годом ранее в российских вузах обучалось всего около 130 студентов из КНДР.

Такой сдвиг не случаен — это результат как геополитических изменений, так и внутренних предпочтений российской власти. В условиях международной изоляции Россия демонстрирует готовность к альтернативным партнёрствам, в том числе и с такими странами, как Северная Корея, которая также находится под санкционным давлением.

Почему КНДР?

По словам Михеева, корейские рабочие являются более предпочтительными по ряду параметров. Они, как правило, более дисциплинированы, не склонны к созданию этнических анклавов и конфессиональных сообществ, не участвуют в уличных конфликтах и не требуют особых условий. Кроме того, в отличие от мигрантов из Таджикистана, Узбекистана или Киргизии, северокорейцы не стремятся получить гражданство РФ, а значит, не создают дополнительных нагрузок на социальную систему.

«Они работают, не лезут в политику, не навязывают свою культуру и не создают параллельную реальность», —

отметил эксперт.

Жёсткая вертикаль власти в КНДР формирует у граждан привычку к порядку, подчинению и соблюдению правил. Эти качества, вкупе с инженерной и строительной подготовкой, делают их ценными кадрами для российского Дальнего Востока, где ощущается острый кадровый голод.

Идеологический аспект

Выступление Михеева и последующий комментарий Соловьёва касаются не только экономики, но и идеологической составляющей. Соловьёв подчеркнул, что северокорейские бойцы оказали помощь в освобождении Курской области, тогда как мигранты из Средней Азии не проявляют такого энтузиазма в вопросе участия в спецоперации.

Хотя есть отдельные случаи добровольного вступления в ряды российских войск, они остаются единичными. Тем временем, власти стремятся не только к количеству, но и к «лояльному качеству» мигрантов.

Ситуация осложняется тем, что в российских регионах всё чаще фиксируются конфликты с участием мигрантов из Средней Азии — от бытовых стычек до этнически мотивированных преступлений. В этом контексте образ северокорейского рабочего становится своеобразной «антитезой» сложившемуся восприятию мигрантов в общественном сознании.

Геополитика и двойные стандарты

Примечательно, что приток трудовых ресурсов из КНДР осуществляется в обход санкций, введённых ООН в 2019 году. Тогда международное сообщество запретило странам-членам ООН нанимать северокорейских рабочих, чтобы пресечь потоки валюты в Пхеньян.

Президент Владимир Путин неоднократно выражал несогласие с этой позицией. По его словам, санкции против КНДР сравнимы с блокадой Ленинграда и являются примером политического давления, основанного на неприязни к неудобному режиму, а не на объективных нарушениях.

При этом российская сторона указывает на лицемерие Запада: санкции против России, подрыв энергетической инфраструктуры и дискриминация по национальному признаку со стороны ЕС и США остаются без реакции со стороны ООН.

Что дальше?

Пока северокорейские мигранты работают преимущественно в дальневосточных регионах, таких как Приморье, Хабаровский край и Сахалин. Однако если тенденция сохранится, то Москва, Санкт-Петербург и крупные промышленные центры страны тоже могут увидеть приток рабочих из КНДР.

Такой поворот может изменить миграционную карту России и привести к серьёзным изменениям в социальной, культурной и экономической структуре трудовых процессов.

Вопрос, который сегодня встаёт перед российским обществом, — это не только кто будет строить, пахать и учиться, но и какие ценности и модели поведения привнесут с собой новые «гости». И готовы ли мы к этому обмену?