Наград от власти он не ждал: пленный доктор сумел спасти тысячи жизней заключенных
Москва, 10:04, 23 Дек 2019, редакция FTimes.ru, автор Анна Плотницкая.
Он являл собой единственную надежду для тысяч заключенных нацистского концентрационного лагеря Кюстрин. Он в одиночку спас тысячи людей, находясь на волосок от смерти. Доктор Георгий Синяков не только делал сложнейшие операции безнадежным больным, но и помогал заключенным сбежать из лагеря. При этом, имея возможность бежать, он предпочел остаться, чтобы продолжать помогать больным пленным.
После того, как был взят Рейхстаг, не любивший спиртное доктор вошел в местную распивочную и попросил налить ему пива. После он ни разу в жизни не притрагивался к спиртному.
Экзамен в фашистском лагере
Сразу после того, как молодой Георгий Синяков окончил медицинский факультет Воронежского университета, его призвали на войну. Когда шли ожесточенные бои за Киев, доктор до последнего помогал раненым. Их взяли в окружение. Так Синяков попал в плен. Вначале он сменил 2 концлагеря (Борисполь и Дарница). Позднее его перевели в Кюстрин (под Берлином).
О талантливом русском докторе заговорили за пределами лагеря. Немцы начали возить к нему тяжело больных. Однажды Синякову довелось оперировать немецкого ребенка, который подавился косточкой. После того, как мальчик пришел в сознание, растроганная супруга «истинного арийца» расплакалась, упала перед доктором на коленки и принялась целовать его руки.
Со временем Георгию Федоровичу стали разрешать свободно передвигаться по территории лагеря, а также выдавали ему дополнительный паек. Его он часто отдавал своим пациентам из числа заключенных.
Спасение легендарной советской «летающей ведьмы»
Находясь в заключении, Синяков изобрел лекарство, которое затягивало рану, хотя само ранение выглядело свежим. Таким средством он вылечил легендарную советскую летчицу Анну Егорову. Ее самолет был сбит над Варшавой в 1944 году. После крушения в сводках Советского информбюро заявили о присвоении Егоровой, выполнившей свыше 300 боевых вылетов, звания Героя Советского Союза посмертно. Никому не было известно, что раненая Егорова находится в Кюстрине.
Ее лечил Синяков. Немцы ожидали, когда летчица станет на ноги, мечтая о показательной казни, но ей становилось все хуже. Доктор только задумчиво качал головой — мол, лекарство не помогает, и дальше колдовал над своей пациенткой. Как только ей стало лучше, Синяков помог Анне сбежать.
Смерть во спасение
Однажды к нему привезли десять раненных русских летчиков. Георгий Федорович сумел спасти их всех. Чаще всего для спасения обреченных он имитировал смерть пациентов. Георгий Федорович наносил «грим» при помощи мазей и подручных средств, чтобы скрыть следы жизни. Мази источали чудовищный запах, поэтому у немцев не оставалось сомнений в том, что очередной заключенный был мертв. Когда «труп» вывозили в канаву недалеко от концлагеря, он оживал.
Именно таким образом сумел спастись 18-летний солдат Илья Эренбург.
Указывая на худого Эренбурга, надзиратели задали доктору вопрос:
«Jude?» («еврей» — нем.).
«Нет, русский», — с уверенностью ответил доктор, осознававший, что если он ответит иначе, то парня не удастся спасти.
Георгий Федорович назвал молодого солдата фамилией Белоусов, спрятав его документы. После он решил превратить парня в «мертвого». Он «умер» в бараке для инфекционных больных, куда немцы никогда не заглядывали. После «воскрешения», Эренбург вернулся к своим и дошел до Берлина.
«Не бойтесь, доктор, вас не расстреляют»
Самый масштабный и отчаянный подвиг был совершен Синяковым за несколько часов до того, как в Кюстрин вошли советские войска. Заключенных, которые еще могли пригодиться, немцы погрузили в эшелоны, остальные 3 тысячи пленных были обречены – командование лагеря приказало расстрелять их. Синякову пообещали: «Не бойтесь, доктор, вас не расстреляют». Однако он не смог оставаться безучастным к судьбе обреченных на смерть. Он попросил заключенного-переводчика попросить командование концлагеря не убивать несчастных. Немцы покинули лагерь.
Непризнанный герой
После освобождения из плена доктор самоотверженно продолжал спасать раненых.
Когда закончилась война, Георгий Федорович занял должность заведующего хирургическим отделением медсанчасти на Челябинском тракторном заводе. О войне и времени, проведенном в концлагере, он предпочитал не вспоминать.
В 1961 году в «Литературной газете» вышла статья, в которой Анна Егорова рассказывала о своем спасителе. Так люди узнали о героическом подвиге простого доктора.
Однако для государства он остался незамеченным. Правительство не оценило пленное прошлое Синякова. Ему не было присвоено ни званий, ни наград.
Он часто повторял:
«Плен — это беда, несчастье. А разве за несчастье награждают? Моя награда — жизнь, возвращение домой, к семье, к работе, эти письма от людей, которым я помог в час тяжкого горя».
В честь 70-летия Победы в музее при челябинской больнице была открыта именная табличка Синякова. Может быть, в будущем его именем назовут улицу, или создадут премию имени Синякова. Кому ее станут давать? Скорее всего, людям, которые остаются людьми даже там, где есть место лишь для инстинктов.
