Психопат-отец задушил троих дочерей: трагедия, которую можно было предотвратить

Москва, 16:00, 06 Июн 2025, редакция FTimes.ru, автор Елена Галицкая.

Под Сиэтлом, штат Вашингтон, разыгралась трагедия, которая потрясла всю Америку — и не оставила равнодушными россиян. Ветеран войны, 32-летний Джастин Декер, задушил троих собственных дочерей, которых он якобы так любил. Эти преступления он совершил во время выходных, которые по решению суда проводил с детьми. Сейчас страна гадает — как система допустила, чтобы человек с психическим диагнозом, бездомный, без терапии, остался один на один с детьми?

«Они просто любили папу»

Маленькие Пейтин (9 лет), Эвелин (8 лет) и Оливия (5 лет) с нетерпением ждали каждых вторых выходных. Это были дни, когда они могли видеть папу. Того самого, который жил в фургоне, часто мылся в общественных душевых и из последних сил пытался прокормить даже собаку. Они не видели в нём опасности. Они видели отца. Человека, который был когда-то военным, боролся за родину, а теперь сам проигрывал бой — с собой.

Девочки любили его безусловно. Даже несмотря на то, что отец был психически нездоров, страдал от приступов ярости и, по утверждению их матери, Уитни Декер, имел пограничное расстройство личности (БРЛ). Но дети не знали таких слов. Для них он был просто папой.

Отец, которого нельзя было оставлять наедине с детьми

Родители девочек давно развелись. Судом было установлено: отец может видеться с детьми, только если проходит обязательную психотерапию и посещает курсы по управлению гневом. Это было условием безопасности. Но Джастин, по всей видимости, перестал посещать терапевта — никаких записей о его лечении не было. Уитни не знала об этом. Или догадывалась, но, как тысячи матерей в похожей ситуации, решила не идти на обострение.

Она не хотела быть той, кто «отнимает детей у отца».

«Я просто хотела, чтобы девочки были счастливы. Им так не хватало папы. Они ждали встречи, радовались, когда собирали вещи…» —

сказала Уитни в интервью перед тем, как узнала о страшной развязке.

31 мая: день, когда всё пошло не так

В тот день, 31 мая, Уитни отдала дочерей бывшему мужу. Он казался странно сдержанным, не сказал ни шутки, ни доброго слова. Женщина почувствовала тревогу — но проигнорировала её. Он не перезвонил вечером, как обещал. Телефон был отключён. Все звонки шли в голосовую почту.

На следующее утро начались поиски. Полиция, волонтёры, тревожные публикации в соцсетях. Последний раз машину Декера видели в районе Ливенворта. Спустя двое суток фургон нашли в лесу, недалеко от Сиэтла. Рядом — тела девочек. Все трое были задушены.

Терапия, которой не было

Декер, по словам близких, страдал не только от БРЛ, но, вероятно, и от посттравматического стрессового расстройства после службы. Он терял связь с реальностью, говорил о том, что «мир рушится», у него случались вспышки агрессии и паранойи. Он был не только бездомным, но и потерянным человеком — тем, кто нуждался в лечении, но отказался от него.

Именно поэтому суд предусмотрел условие: терапия — или отказ от посещений. Но кто должен был контролировать исполнение? Кто следил за тем, проходит ли Декер курс лечения? Очевидно — никто.

Кто виноват?

Соцсети кипят. Кто-то обвиняет мать — мол, как можно было доверить детей человеку, о котором она сама говорила как о психически нестабильном. Кто-то встаёт на её защиту: ведь если бы она не позволила отцу видеть детей, её же могли бы обвинить в том, что «ущемляет родительские права». Она была между молотом и наковальней — как и тысячи женщин по всему миру, живущие в системе, где отцовство воспринимается как безусловное право, вне зависимости от состояния отца.

Впрочем, именно система — ключевой обвиняемый в этой трагедии.

Безмолвие служб опеки

Почему службы по защите детей не следили за исполнением условий? Почему социальные работники не проверяли условия жизни в фургоне? Почему право на видеться с детьми оказалось выше права детей — остаться в живых?

Этот случай — не просто драма одной семьи. Это сигнал обществу. Звоночек, который, как всегда, прозвенел слишком поздно.

Последствия и реакция

На момент публикации Джастин Декер задержан. Ему предъявлены обвинения по трём пунктам убийства, похищения и превышения прав. Психологическая экспертиза ещё впереди, но общество уже вынесло свой приговор: он — монстр. И как бы тяжело ни было говорить это, он им стал не внезапно. Он шёл к этому годами — в одиночестве, в фургоне, среди забытых справок о диагнозах и невыпитых таблеток.

«Эти страдания мать никогда не забудет»

Слова из соцсетей, сказанные совершенно незнакомыми людьми, резонируют с болью:

«Эта женщина переживает худший кошмар»,

«Не вините мать — она пыталась поступить правильно»,

«Найдите его — и не допустите, чтобы он предстал перед судом».

А трое девочек… Пейтин, Эвелин и Оливия… Они навсегда останутся в памяти не как жертвы, а как символ того, что любовь детей — безусловна, а доверие — священно. Но именно его и предал человек, который называл себя их отцом.

Комментарий юриста

С подобными трагедиями сталкиваются и российские семьи. После развода, в случае психиатрического диагноза у одного из родителей, суд вправе установить ограничение на встречи. Однако в России, как и в США, часто нет механизма для контроля выполнения условий. Это огромная брешь, которой до сих пор никто не занялся системно.